Новый мировой порядок уже стучится в дверь, гегемон напрямую заявляет, что собирается взять самоотвод и заняться собственными проблемами, но ряд стран особенно в Европе совершенно к этому не готовы. А зря.
Не осознали перемены, прежде всего, мелкие игроки, не так давно вступившие в европейский концерт. Еще недавно партии прибалтийских государств звучали в общем хоре довольно громко. Причина понятна, армия глобалистов (Байден и компания) мечтали решить американские проблемы за счет России, по возможности расчленив ее. И бывшие советские балтийские республики были важны, чтобы играть на нервах у Москвы. Именно поэтому буквально накануне прихода Трампа при смене руководства в Евросоюзе (то есть еще при старой повестке) многие должности достались именно прибалтам.
С одной стороны, правила плюрализма соблюдаются, с другой – абсолютно управляемый менеджмент подобран. Теперь же делать вид, что все равны, потеряло смысл. Наступает время серьезных разговоров ведущих игроков.
Вирус равенства в истории
Период перемен всегда следовал после глобальных катаклизмов. Вестфальский мир 1648 года после тридцатилетней войны заложил основу первого договорного миропорядка, в котором суверенные государства-нации независимо от размеров и стратегических ресурсов имеют равные права.
Безусловно, в первую очередь это касалось вопросов теологии. Больше нельзя было навязывать свою религию соседу, исповедующему иную форму Христианства. Жители могли поменять сюзерена, переехав в другой регион, и отправлять церковные каноны, как считают нужным.
Главной идеей Вестфальского мира стала концепция невмешательства во внутренние дела других государств. Конечно, речь шла именно о европейском регионе. Прочие страны они равными не считали. Но даже такой узкий подход закладывал основу глобального равноправия на основе суверенитета наций.
После наполеоновских войн наступило время Венского конгресса. Первая мировая война породила Версальский договор и Лигу наций, а вторая – Ялтинскую конференции и Организацию объединенных наций. Так «равенство сил» распространилось и на весь остальной мир.
Одно дело декларировать, другое – придерживаться
Декларация ГА ООН закрепила принципы международного права с нацеленностью на дружественные отношения между государствами, «независимо от их политических, экономических и социальных систем и от уровня их развития», а также принцип невмешательства в дела других государств. (Этой же резолюцией Космос и Луна, в том числе, были объявлены общим пространством.)
Однако обеспечивалось равноправие малых стран наравне с большими сначала балансом сил США и СССР – главных игроков, а в дальнейшем одним гегемоном. Соединенные Штаты после холодной войны в одиночку поддерживали мировой порядок, сохраняя иллюзию равноправия малых стран, которое сами же и регулярно нарушали. Примеров вмешательства множество – от Ирака (2003 г.) до Ливии (2011 г.).
Сейчас на наших глазах рушится карточный домик заявленного всеобщего равенства. Прибалтийские государства искренне возмущены, что их не позвали на встречу по Украине. Они не понимают, что происходит. Почему до сих пор их громкий голос был важен, и вдруг перестал работать.
Горячая фаза холодной войны
Можно сказать, что именно сейчас по-настоящему завершается холодная война. А украинский кризис – это такая условно горячая фаза, в которой выясняется в первую очередь способность общества к консолидации всех ресурсов, и во вторую – наличие этих самых ресурсов. Другими словами, в 90-х годах Россия признала поражение, но поражение тактическое – в выборе экономической модели.
Необъятная перестроилась, и сейчас берет реванш, практически в одиночку вступив в конфликт с уже, как выяснилось, не очень коллективным Западом. Мы с самого начала обозначали, что горячая сторона конфликта – только квинтэссенция общего противостояния. А главное сражение проходит именно на экономическом фронте.
Значимость побед на линии боестолкновений нельзя преуменьшать, и при равности сил они вполне могут приобретать решающее значение. Но главное все-таки то, что страна в условиях жесточайшего кризиса продолжает жить, развиваться, ставить перед собой такие глобальные проблемы, как демография. Кто бы и как бы не относился к финансово-либеральному блоку нашего правительства, но именно благодаря их грамотным действиям государство не провалилось в экономический крах. Большинство населения практически не замечает, что страна ведет активные военные действия. Что подводит к другому фундаментальному вопросу баланса между политикой и экономикой.
Политика и экономика – что первичнее
Развал советской империи не обрушил международную систему, как и не ликвидировал само противостояние. А вот его открытая фаза – это как раз и есть завершающий аккорд обрушения прежнего миропорядка. Скорость изменений вводит в ступор, особенно экономистов. Из-за чего появляется патологический страх перед будущим. Потому как считается, что сначала экономика, потом политика. А тут выходит наоборот.
Экономика как наука появилась в 19-м веке, чтобы обслуживать рыночные отношения, но заняла в нашей жизни такое огромное место, что большинство принимают ее как базис. Однако экономисты часто упускают из виду, что законы производства и потребления намного лучше работают в стабильной международной системе, в которой гарантируются сохранность капитальных вложений, товарных и денежных потоков.
Вестфальский мир, Венский конгресс, Версальский договор и Ялтинская конференция во главу ставили мир, основанный на суверенитете и равноправии всех участвующих государств, что давало надежду на экономическую безопасность и стабильность. Но обещать, не значит жениться.
Территория без войны
Жизнь и судьбу мира решают глобальные игроки (иногда даже в единственном числе). А малые уже выбирают сторону (если есть из чего выбрать). Таким образом, они входят в сферу влияния какой-то империи. И если раздел сфер влияния более-менее успешно действует, зонтик безопасности распространяется на средних и небольших игроков, и в этих странах жизнь как-то более-менее налаживается. Если же нет, малая страна может стать территорией войны.
Если не вспоминать Украину, посмотрите на Ближний Восток. В древние времена этот регион был полем битвы Римской и Персидской империй. Права на территорию постоянно оспаривались. Так исторически сложилось. Народы страдали, впрочем и продолжают страдать.
Но были и положительные примеры. Вспомним империю Чингисхана, которая на какое-то время установила безопасность на огромном пространстве, границы которого никто не смел оспаривать. Аллегорически говорили, что в середине XIII в. девушка с золотым блюдом могла пройти от Желтого моря до Черного, не опасаясь ни за блюдо, ни за свою честь.
Разные части Монгольской империи между собой торговали, и на этой торговле возникли и процветали города, в том же Поволжье и много где ещё. Так и США стали полноправным мировым гегемоном на 30 лет практически во всем мире, включая Россию. Исключением были только Северная Корея и Иран.
Что естественно, то не безопасно
Быть мировым полицейским – дело доходное, но не благодарное, что в принципе мы и видим. Европа входила в область интересов США и полноценно этим пользовалась, процветая под американским зонтиком безопасности, но подушку не подстелила. А все когда-нибудь кончается. На привилегиях глобализации выросли другие сильные игроки, научившиеся полноценно использовать действующие правила себе на пользу. И поддержание мировой безопасности силами только одной страны стало очень затратно. То есть пришло время переподписывать мировое соглашение.
Мы, простые люди, не задумываемся, как летают самолеты из страны в страну, не разбираемся, по каким правилам действует международное судоходство и железнодорожное сообщение. Мы покупаем товары в Гонконге через маркетплейсы и на почте их спокойно получаем. Все это действует как само собой разумеющееся. И только украинский кризис показал, что не только мир сам по себе очень хрупок, но и правила могут резко измениться. Ты пытаешься сгенерировать картинку в ИИ, создать сайт на привычной платформе, посмотреть фильм, а в ответ читаешь – в вашем регионе данная функция недоступна (вы больше “не белый человек”).
Запреты сыплются как из рога изобилия – летать можно всюду, но не всем, покупать энергоносители можно только у тех-то и только по такой цене. Силами небольшой армии повстанцев перекрывается Суэцкий канал, и все судоходство идет вокруг Африки, а стоимость перевозки взлетает на порядок. Взрываются пассажирские самолеты, причем не террористами, а в результате военных действий. И ты не знаешь, поднимаясь по трапу на борт воздушного судна, может стоило подороже застраховать жизнь.
Крушение рейса AZAL в Актау, 25.12.2024
Последние три года наглядно показали, что можно забрать чужие финансовые активы и ими пользоваться на свое усмотрение. Другими словами – тот, кто установил правила, стал их резко менять под себя, забыв про свою функцию регулятора, и превратившись в узурпатора.
Эпоха политического меркантилизма
Вопрос остается в том, кто сейчас должен обеспечивать порядок безопасности? Чтобы спокойно летали самолеты, ходили суда, ездили поезда, кто-то должен содержать карательный аппарат, наказывать нарушителей, разбирать склоки и обиды. Могут ли малые государства кому-то пожаловаться и быть уверенными, что их интересы защитят? Или нужно искать новый зонтик? А что они могут предложить владельцу зонтика?
Политика команды Трампа абсолютно разумная: хотите обеспечение порядка – платите дань. Мы можем побеспокоиться только о ближайших соседях. Правда, соседи пока не поняли, что предложение о присоединении – скорее подарок, потому что степень риска в условиях самоотвода мирового гегемона резко возрастает. Но это дело времени, причем в обозримом будущем.
Раздел Арктики, как самая ближайшая точка столкновения глобальных интересов, покажет, в каком русле будет развиваться мир, и смогут ли глобальные игроки спокойно договориться. Но главное, больше нет смысла поддерживать миф о равноправии всех государств, когда идет большая игра и устанавливаются новые правила.
Другими словами, наступает время больших блоков. Средним и малым странам лучше как можно быстрее принять решение, в чьей системе международных координат им будет комфортнее, и начать работать над аргументами своей полезности. Никуда не денешься – началась эпоха политического меркантилизма.
