На наших глазах рушится старый порядок. Переходный этапом многие пытаются воспользоваться, чтобы пересобрать новую карту мира с собственными центрами притяжения. Для манипуляции общественным сознанием в ход идут любые инструменты. Одним из главных стала информационная война за человеческое восприятие себя как части чего-то большего, которая называется идентичностью.
Поэтому возникают закономерные вопросы – сколько еще продлится национальная идентичность, как одна из самых молодых, и когда закончится религиозная? Как формируется культурная идентичность? Это глубокая тема достойная отдельного научного труда, но мы все равно попытаемся кратко ее разобрать и пойдем при этом все-таки “от Адама”, чтобы вникнуть в саму суть понятия.
От Адама
Когда человечество жило небольшими семейными или родовыми стаями, уже тогда у людей была коллективная идентичность. Она заложена в нашу природу, как и в других коллективных животных, ибо человеку крайне трудно в одиночку защититься от стихий, зверей и врагов. А кроме того, человек в большей степени, чем прочие животные, зависит от навыков, которые он усваивает в коллективе. Так что чувство стаи – самая первая идентичность, она же способ выживания и часть нашей животной составляющей.
Поскольку люди из тысячелетнего опыта понимали, что близкородственное скрещивание ведет к вырождению, разные союзные семьи и роды собирались в определенное время года в пещерах или открытых капищах для обмена девушками. Там же они совершали и другие важные ритуалы (например, принимали мальчиков в число мужчин).
Опиум для народа
Эти ритуалы, в том числе запрет на близкородственные браки, имели религиозный характер. Общая религия закрепляла союзы семей и родов, и таким образом появилась более широкая коллективная идентичность – племенная. Внутри племени, объединявшего роды и семьи, отношения были дружескими, а между племенами – обычно враждебными.
Когда же человечество от охоты и собирательства перешло к производящей экономике, появились большие поселения, которые люди вместе обороняли от врагов. В Древней Греции такие поселения стали “полисами” (городами-государствами).
В горах Кавказа до недавнего времени были очень похожие на греческие полисы “джамааты”, состоявшие из одного или нескольких сел. Эти джамааты дают нам хорошее представление о древних временах. На дореволюционном русском языке они назывались “обществами”, так как и русские сельские общины назывались “обществом” или “миром”. А джамаат – то же самое на языке ислама, то есть арабском.
Независимо от того, управлялись ли “полисы” царьками, советами знати или же собранием всего народа, местная власть прививала жителям чувство гражданской идентичности, сплачивавшее их на вооруженную защиту государственных интересов. Воины и были гражданами.
К этому времени у одного человека уже могло быть много идентичностей: родовая, религиозная и гражданская. Каждая из них была связана со своей системой власти: родовая со старшими в семье и роде, религиозная со жрецами, гражданская – с государством. Так оно и продолжается по сей день.
Кем быть выгоднее
В СССР, как в Римской империи и других империях, общегосударственная идентичность сосуществовала с местными и другими идентичностями. Можно было быть одновременно украинцем и советским человеком, а при этом иногда еще немного русским или, например, евреем или греком. В разные периоды и разных ситуациях люди чувствовали себя по-разному и выбирали ту идентичность, которая их больше устраивала.
Пожилые читатели должны помнить конец СССР, когда мало кто хотел быть советским человеком и почти все предпочитали альтернативные идентичности. Почему так? Любая власть стремится поддерживать стайное чувство. Для этого у власти много инструментов: школа, СМИ и прочее.
Однако система работает хорошо, когда и власть даёт людям осязаемые выгоды. Если же власть деструктивна или бесполезна, то постепенно связанная с нею идентичность разрушается, а вместе с нею разрушается и сама власть. Правда, это происходит медленно, в течение нескольких поколений.
Кто с кем
Теперь можно ответить на поставленные вопросы. Национальная идентичность будет существовать пока существует государство современного типа. А оно, как и идея нации, появилось в начале Нового времени в Европе вместе с появлением централизованных государств с развитой бюрократией, системой образования и массовыми армиями.
Национализм оказался удачной социальной технологией, которую у продвинутых государств копировали сначала в Европе (например, в Германии и Италии), а затем и в других частях света. Хотя существуют коммунистические теории об отмирании государства, в обозримой перспективе этого не произойдет. Поэтому и национальная идентичность сохранится еще долго.
Национализм в Европе, особенно Северной, конкурировал с религиозной идентичностью. Империя Габсбургов, постоянно сталкивавшаяся с мусульманской угрозой, стремилась установить единство католиков. А в Северной Европе и горах Швейцарии это было неактуально. Именно на этих землях местная власть поддержала протестантов. А через пару сотен лет и протестантизм стал не нужен.
Меняются только приставки
Государство в Европе постепенно уничтожило религию. Большинство европейцев не принадлежат ни к какой религии. Так что кое-где религиозная идентичность уже умерла. Но так не везде. В Иране существует теократия, где государство подчинено религиозной власти. Этому способствует то, что шиизм практически превратился в национальную религию.
За пределами исторических территорий Ирана шиитов не очень много. Поэтому национальная и религиозная идентичности практически совпадают. В чистом виде национальной религией является иудаизм; и хотя Израиль – государство вроде бы и светское, религиозные партии и религиозные запреты играют в нем важную роль.
Насчет культурной идентичности постараемся пояснить на примере Древней Греции. У греков было много государств, но их объединяла общая культура: язык (пусть и во множестве диалектов), поэзия, религия, в т.ч. почитаемые всеми греками храмы, Олимпийские игры и просто общие обычаи.
Когда Персидская империя подчинила себе греческие города в Малой Азии, остальная Греция восприняла это как трагедию. А вторжение персов в европейскую Элладу объединило почти все греческие государства. Общая угроза при наличии общей культуры на какое-то время способствовала и политическому единству.
В наше время мы видим, как подобный фокус пытаются исполнить на Западе под предлогом русской угрозы.
