Почему новые политики Европы становятся на прежний антироссийский курс независимо от взглядов, которые пропагандировали до этого.
Как мы и предсказывали в свое время, экономическое напряжение, возникшее в том числе в результате конфронтации с Россией, запустило политический сдвиг в Европе. Это видно по результатам выборов в Европейский парламент и первого тура досрочных выборов в парламент Франции. Политический центр (за политику как обычно) теряет позиции, уступая левым и правым силам.
Можно ли ожидать серьезных сдвигов в политике ЕС на российском направлении в ближайшем будущем?
Быстро переодеться на ходу
Наш ответ – пока нет, на это есть несколько причин и примеров.
Начнем с примеров. Самый яркий – итальянский премьер Джорджа Мелони. Она наследница традиции Муссолини и в предвыборной борьбе не стеснялась использовать фашистский лозунг “Бог, Отечество и семья”. Отвергая таким образом нынешние западные ценности, Мелони выражала скепсис по отношению к европейской бюрократии, иммигрантам и Украине. Соответственно, западная пресса писала о ней такие же ужасы, что сейчас пишут о Марин Ле Пэн и её последователях во Франции.
Но что же случилось с Мелони после победы? По вопросам внутренней экономической политики она плотно консультируется с Марио Драги, видным евробюрократом, председателем Европейского центрального банка в 2011-2019 гг., и предыдущим итальянским премьером (2021-2022), которого она нещадно критиковала. Никаких серьезных изменений в иммиграционной политике не последовало. А по украинскому вопросу Мелони заняла антироссийскую позицию, хотя и более умеренную, чем в Брюсселе. Чем вызвано такое преображение?
Главная причина – зависимость Европы от США во всех важных сферах. В сфере безопасности Европа не является самостоятельной. Более того, некоторые её части (Германия и та же Италия) до сих пор оккупированы США. Хотя у ЕС есть свой Центральный банк, в сущности, европейская финансовая система является частью американской. В последнее время ЕС стал к тому же в большей степени зависеть от поставок энергоносителей из США. Наконец, США традиционно играют важную роль в сфере производства европейских элит и общественного мнения.
Просто поговорим
Кроме того, демократическая система Европы характеризуется системой сдержек и противовесов, которая в принципе затрудняет победителям выборов производить резкие изменения. На кратком отрезке времени можно сдвинуться только немного влево или вправо от центра, выражающего консенсус элит. Для больших сдвигов нужно много времени, которого у европейских политиков обычно нет, потому что на следующих выборах их сменяет очередной претендент, может быть, уже из другого политического лагеря.
Работу этих механизмов мы видим сейчас во Франции, где во втором туре левые и центр выступают блоком, снимая менее сильных кандидатов и оставляя более сильных, чтобы не дробить голоса и не допустить парламентского большинства правых (Национального объединения или же RN). Французская пресса уже обсуждает, как бы устроить “мелонизацию” Ле Пэн, да и сама она уже сбавила риторику накануне выборов, чтобы быть приемлемой более широкому кругу избирателей. Так что даже если RN добьется абсолютного большинства во втором туре (что вряд ли), изменений стоит ждать небольших и прежде всего на уровне (ослабленной) риторики.
Для более серьезных сдвигов на российском направлении европейской политики в краткосрочной перспективе нужны изменения в США. Это возможно в случае прихода Трампа. В Америке действует своя система сдержек, что Трамп уже почувствовал во время своего президентства, но всё-таки у американского президента больше возможностей единолично направлять внешнюю политику.
Таким образом, от бурных политических событий в Европе для России ничего не изменится. Да и вообще нигде не изменится. Волна гонится, обыватель получает зрелища и видимость перемен, а по итогу все остается на круги своя. Занавес. Ждем перемен в метрополии.