
Наш материал о рождаемости и миграции вызвал интересную дискуссию читателей в оптимистической тональности. Аргументы следующие:
- наши мигранты культурно ближе русским, чем их мигранты к европейцам;
- в России нельзя просто так сидеть на социальных пособиях (у нас же, слава Богу, не демократия)));
- Россия имеет высокую способность ассимилировать меньшинства, вовлеченные в русскую городскую среду;
- удельный вес мигрантов в России меньше, чем в Европе.
С этими доводами во многом можно согласиться, но есть нюансы.
Как у них
Начнем с легко устанавливаемых фактов: процента мигрантов в населении европейских стран и России. К сожалению, законодательство Франции запрещает собирать статистику по этничности и религии, а жаль – ведь именно там сейчас происходят интересные события. Но можно взять для примера Германию, которая, как известно, является не менее притягательной для мигрантов страной.
Если посмотреть на процент мигрантов (людей, родившихся за пределами Германии), то на данный момент это грубо говоря 18% из 80 миллионов. Если же брать еще и немецких граждан, чьи родители – мигранты, то получится почти четверть. Кажется, огромная по сравнению с Россией цифра. Но, как уже говорилось, есть нюансы.
Процент мусульман в населении Германии всего 6%, и это после миграционной волны 2015 года. Как так? А вот так: когда трудовая миграция в Германию только начиналась после Второй мировой войны, рабочая сила прибывала не только из Турции, но и из Югославии, причем значительную часть составляли хорваты, которые со времен империи Габсбургов отлично вписаны в немецкую культуру. Да и сербы ассимилируются в нее не хуже.

В 70-е добавилась еврейская миграция из СССР. В конце 1980-х и начале 1990-х – к продолжающейся еврейской добавилась и немецкая миграция из постсоветского пространства. Наконец, часть мигрантов, входящие в 18% – это европейцы: австрийцы, переехавшие в Баварию, где говорят на почти таком же диалекте, и другие европейцы, в том числе из Польши, а в последнее время – из Украины. Да, турок в Германии много, в Берлине они и другие мусульмане очень заметны, но в целом 6% – это не очень большой процент населения. (Во Франции по приблизительным оценкам процент мусульман – 7%.)
Как у нас

По России даются разные оценки процента мусульман (включая мигрантов и коренные мусульманские народы) – до 15%, но вероятнее 12%. Из них мигрантов не менее трети, то есть 4%-5% населения России – это мусульмане, приехавшие из других стран. (К сожалению, не всегда удается верно отслеживать число мигрантов.)
У мусульман в России более молодая структура населения, а на Восточном Кавказе – еще и гораздо более высокая рождаемость. По этой причине, процент мусульман в России будет увеличиваться даже если приток новых мигрантов прекратится. А он еще какое-то время продолжится. К тому же, за тридцать лет в новых независимых государствах идеология сменилась с советской «дружбы народов» на антиколониальную (антироссийскую) риторику – как на Украине. Поэтому новые мигранты не обязательно питают к России теплые чувства.
Наконец, нужно учесть, что мигранты-мусульмане замещают население Германии уже около 70 лет, а в России – только около 20. То есть мы в России находимся в начале процесса. А что будет через 50 лет?
Национальный вопрос в России
Поскольку человек, как писал Булгаков, не только смертен, но и внезапно смертен, он не может составлять планы даже на такой смехотворно короткий в историческом понимании срок как тысяча лет.
Но через 50 лет будут жить наши внуки, у кого-то дети, а кое-кто из читателей, возможно, еще и сам (дай Бог) будет жив. Наверное, нам хотелось бы, чтобы Россия оставалась внутренне стабильным государством. Между тем уже в 2000-е годы в разных городах России начались волнения, связанные с конфликтами на национальной почве. Наиболее широко освещались события сентября 2006 года в Кондопоге (Карелия), но большинство таких событий замалчивались прессой.
Впрочем, когда они докатились до Москвы (Манежная площадь 2010, Бирюлево 2013), их уже было трудно замалчивать. А ответьте на простой вопрос: легко ли сейчас русскому открыть малый бизнес в Ингушетии? Поэтому, во многом соглашаясь с нашими читателями, мы более осторожны в нашем оптимизме.
Да, в России много примеров успешно интегрированных мигрантов. Однако такие примеры есть и во Франции. Разумеется, успешные люди вряд ли жгут машины в городах и выносят товары из разбитых магазинов. Проблема в тех, кто не очень успешен и не интегрирован.
Опять же, согласимся с читателями, что Россия не дает денег просто так, позволяя паразитировать на социальных программах, как это делается в Европе, и это правильно. Однако есть федеральные субсидии бедным кавказским регионам, которые кое-где выглядят благополучнее соседнего Ставрополья.

Кроме того, благодаря коррупции у нас появляются криминальные ниши, которые охотно занимают мигранты, не нашедшие лучшего способа заработать. Погуглите, например, «скандал с мигрантами в Новосибирске» и получите кучу ссылок. И это сработает для очень многих городов.
Национальный ответ
Мы не хотим впадать в пессимизм. Замещение коренного населения мигрантами – старое явление, которое много раз встречалось в истории. Население Шумера уже 4 тысячи лет назад было замещено семитскими племенами, но при этом цивилизация сохранилась, а шумерский язык еще две тысячи лет сохранял ритуальное значение после того, как вышел из повседневного употребления.
Так же и население Римской империи было замещено варварами. Хотя римская цивилизация в Европе сохранилась в меньшей степени, чем шумерская в Вавилоне, какие-то аспекты ее культуры, включая латинский язык, оказали огромное влияние на Европу Нового времени.
Конечно, хотелось бы, чтобы у нас этот переход был по возможности более гладким. Для этого и пишем, чтобы читатели задумались. Нужна школа, включая начальные классы, которая будет сама обладать высоким престижем и передавать престиж русской культуры ученикам. Нужны четко функционирующие законы и полиция, чтобы такой же высокий престиж был у государства. Вот такой ответ на национальный вопрос.

В заключение отреагируем на замечание о том, что проблема мигрантов практически не является проблемой в странах, где нет демократии. Однако политическая система никак не влияет на национальный вопрос. Тот же Аристотель в своем труде «Политика» (книга Е, ч. II, пп. 10–11) писал о многочисленных случаях в древнегреческом мире, когда граждане разных полисов – как демократических, так и олигархических – принимали жителей других полисов. Это всегда вело к проблемам, которые заканчивались либо тем, что пришельцы изгоняли хозяев, либо наоборот.
Впечатление, что проблемы мигрантов характерны только для демократических государств может происходить из-за того, что в наше время рождаемость упала раньше в развитых странах, которые сейчас считаются демократическими. Но и в России, которая не является классической демократией, мы видим проблемы от Кондопоги до Бирюлево.